— Тут ты, пожалуй, прав, всякое бывает. Но я даже не сомневалась. Может, предчувствие? А у тебя как дела?
— Да нормально, вот иду на лабу.
— На лабу? Так тебе, наверное, бежать надо? А ты стоишь, со мной болтаешь.
— Да ничего, подождут. Рад был тебя увидеть.
— И я. Может, еще встретимся.
* * *
Октябрь 1986 года, Город, 21 год
Торик продолжал изучать ассемблер. Его ошибки стали более изощренными. Пару раз даже сам Кодер не смог увидеть его ошибку по тексту программы. Разбирались пошагово, вместе.
А потом пришел день, когда Великий Учитель, как иногда в шутку именовал себя Кодер, решил, что Торик дозрел до выполнения не учебных, а реальных задач.
Оказывается, существовала большая программа для обработки данных под интригующим названием «СВОИМ» — система ввода и обработки индексированных массивов (данных). Через несколько лет такие программы назовут СУБД, системами управления базами данных, а пока это была просто оригинальная программа из будущего.
Система хороша, но написана на Бейсике, поэтому работала слишком медленно. И участники проекта задумали полностью переписать ее на быстром языке — ассемблере.
Чтобы не путать новую систему со старой, новую решили назвать покороче: «ВАМ» — Ведение архива массивов. Торику очень нравилось новое название. Во-первых, весьма символично — из медленной системы только для своих (СВОИМ) они делали быструю систему для всех (ВАМ). А о втором обстоятельстве Торик никому не сказал и наслаждался им тайно. Название «ВАМ» идеально совпадало с его инициалами: Васильев Анатолий Михайлович! Не то чтобы он был тщеславен, но название приятно согревало, так что он азартно взялся за дело.
Кодер и сам продолжал писать модули для системы, а еще занимался сборкой и отладкой программы в целом.
Теперь занятия Торика «для собственного удовольствия» обрели практическую ценность: он добавлял свои кирпичики в общее здание. И строение это, пока еще угловатое и разнородное, качалось, но постепенно росло.
* * *
Весной работу над системой «ВАМ» в основном завершили. Система работала, программных ошибок оставалось все меньше, и программисты приступили к измерению параметров. Здесь их поджидал сюрприз.
Поначалу чудилось, что они что-то напутали при подготовке измерительных тестов. Казалось, система выдает ответ мгновенно, вообще не затрачивая времени! Пришлось на два порядка поднять объемы данных, только тогда время обработки оказалось пусть малым, но хотя бы измеримым. Для большей точности подняли объем еще на порядок. Теперь все измерялось, но результаты получались просто удивительными. Да, они рассчитывали на значительное повышение скорости работы, ради этого все и затеяли, но чтобы настолько!
Пригласили завкафедрой прикладной математики. Она лично проверила исходные данные, попросила изменить алгоритм обработки, а затем сама измеряла время решения задач. Результаты по-прежнему впечатляли. Программу гоняли так и эдак, пробовали различные типы данных. Скорости получались разными, но неизменно очень высокими. По итогам всех проведенных тестов написали отчет по всей форме. Это был триумф!
* * *
А дальше случилось странное. Торик всегда думал, что такое бывает только в кино, в каком-нибудь старом фильме, типа «Свинарка и пастух». Ну, может, и в жизни, но с кем-то другим, уж точно не с ним!
Сразу после второй пары, выходя вместе с ватагой студентов из аудитории, он увидел Кодера. Тот был наряден и так взволнован, что даже перестал привычно бурчать. Наоборот, бросил сдержано: «Так, все занятия побоку, нас ждет завкафедрой. Пойдем».
Завкафедрой прикладной и вычислительной математики, традиционно облаченная в элегантный брючный костюм цвета кофе с молоком, действительно ждала их за столом. Она сообщила, что в этом году проводится Всесоюзная научная конференция. Там будет секция прикладной математики, в работе которой предложено принять участие двум докладчикам от Универа.
На заседании кафедры решили, что один сотрудник поедет с докладом о перспективных аппаратных разработках, но еще нужно представить современную программу, и для этой цели выбрали систему «ВАМ».
Поначалу планировали отправить с докладом товарища Кольцова (взгляд на Кодера), но в силу определенных обстоятельств поехать он не сможет. Поэтому доклад предстоит подготовить и зачитать вам (взгляд на Торика, внутри у которого все немедленно съежилось и ринулось куда-то вниз, к пяткам). Игорь Евгеньевич окажет вам всю возможную поддержку. Графические материалы мы тоже поможем подготовить. А вам нужно будет поехать в Москву, на ВДНХ, и выступить там с докладом. Конференция продлится три дня, все необходимые документы Кольцов вам оформит.
— У тебя восемь дней на подготовку, — деловито добавил Кодер.
Внезапно стало очень жарко. Торик машинально ухватился за ворот рубашки.
— Не волнуйся, у тебя все получится, — кротко увещевал Кодер.
Хотя когда и кому помогали такие слова?
Глава 27. Последнее лето
Апрель 1987 года, Москва, 21 год
Так Торик попал на ВДНХ, выставку достижений народного хозяйства, куда люди со всей страны приезжали поделиться своими успехами и посмотреть, что покажут другие. Каждый павильон посвящался определенной отрасли. Свиноводы и хлопкоробы Торика не привлекали. Другое дело — павильон «Радиоэлектроника и связь». Конференция проходила в его дискуссионном зале, где мягкие, как в кинотеатре, кресла приглашали расположиться в них надолго.
Инженер, с которым приехал Торик, выступал четвертым, а сам Торик — одиннадцатым. Хорошо хоть, не первым! В начале доклада Торик робел: то слишком спешил, то говорил тише, чем нужно. А потом вдруг осознал, что слушают его не строгие преподаватели, а заинтересованные люди, которым все это реально нужно. В голове что-то щелкнуло и… отпустило.
Пока он рассказывал об архитектуре проекта, о его модулях и функциях, некоторые из слушателей согласно кивали. Они и сами примерно представляли, как строятся подобные системы. Идеи носились в воздухе. Лица изменились, когда он перешел к количественным показателям, выписанным на плакате. Теперь люди хмурились, качали головами с сомнением, тихонько переговаривались, делали неопределенные жесты пальцами, но доклад не прерывали.
Прозвучала последняя фраза — обязательная благодарность мудрой политике ЦК КПСС, — и Торик собирался уйти, но тут ведущий поинтересовался, есть ли вопросы к докладчику. К удивлению Торика, поднялись три руки. Он наугад выбрал щуплого мужчину в очках с толстой черной дужкой, наскоро перехваченной изолентой — типичного инженера пятидесятых — и спросил:
— У вас вопрос?
— Поправка, — уточнил пятидесятник. — Вы сказали, что результаты по быстродействию получились различными?
— Да, в зависимости от выполняемых операций. В таблице приведены значения.
— Таблицу-то я вижу, но, видимо, там ошибка в данных, посмотрите.
Торика охватила паника: а вдруг… Он сверился с текстом доклада и сказал:
— Нет, все верно: в различных режимах мы получили быстродействие восемь, девять с половиной и двенадцать тысяч.
— Да быть такого не может, — настаивал оппонент. — Вы ошиблись раз в десять…
— Если не в сто! — поддержали из зала. — Восемьдесят или девяносто — нормально, пусть даже двести, но чтобы тысячи…
— Нужно внимательней относиться к показателям, товарищ!
Торик покраснел и хотел резко возразить, но прикусил язык: вспомнил, чему его учил Кодер. Глубоко, до предела, вдохнул. Медленно выдохнул, стараясь не шуметь. А затем сказал по возможности твердо:
— Эти данные — не ошибка, они получены в результате проведения большой программы испытаний, где участвовало несколько человек. В приложении к докладу есть полный протокол испытаний. Там расписана каждая итерация и приведены все полученные данные, в том числе по быстродействию. Протокол проверен и подписан заведующей кафедрой. Так что наша система действительно работает настолько быстро.