«По-отличнически, а не как все люди», — вдруг вспомнилось Торику школьное пророчество. Вздохнув, он поспешил попрощаться.
* * *
В итоге найти работу «по знакомству» опять не вышло. Так и пришлось идти на поклон к родителям и занять денег у них. Торику было мучительно стыдно, но иного выхода он не видел.
За чаем поговорили о жизни. И тут отец рассказал об эксперименте у них на работе. Ситуация сложилась дикая, на грани абсурда. Зарплаты, как почти у всех в городе, платить было нечем, поэтому руководство завода временно «отменило» деньги. Еду и товары в местном магазинчике отдавали даром, в долг, под будущую зарплату, а задолженности сотрудников старательно записывали. Алкоголь не продавали принципиально. Но этого оказалось недостаточно.
Узнав, что можно «покупать все без денег», многие женщины совершенно теряли голову. Хватали все подряд. Тратили будущие зарплаты — свои и мужа — на полгода вперед и потом не знали, как жить дальше. Видимо, природные ограничители у людей не приспособлены для таких экстремальных возможностей. У одной из самых ярых «грешниц» в итоге случилось нервное расстройство. Дело чуть не закончилось суицидом, но женщину вовремя остановили и откачали: теперь она лежала в больнице и восстанавливалась. После этого случая на заводе распорядились ограничить «покупки с отложенной оплатой» на срок не более месяца.
Странные времена приводили к странным последствиям. Раньше людям такое бы и в голову не пришло!
* * *
После Нового года счастливый Торик выкупил свой новенький «Спектрум», подсоединил клавиатуру и маленький телевизор, подключил — работает! Ура! Снова настали времена программирования. Раздобыл книжку и принялся осваивать встроенный бейсик. Через два-три месяца программы стали получаться. Маленькие программки, которые он успевал набрать с клавиатуры за один вечер, запускались просто замечательно. Особенно ему нравилось, что прямо посреди программы на бейсике можно было вставлять фрагменты кода на ассемблере. Они исполнялись в десятки раз быстрее, да и памяти занимали куда меньше. Коды множились и свивались в причудливые цепочки. Зато понимание новых языков росло и крепло. Вот это уже было похоже на настоящую работу на компьютерах! Торик воспрял духом и начал строить планы.
И тут дело застопорилось, причем с неожиданной стороны. В качестве накопителя информации предполагалось использовать обычный магнитофон. Программы — и свои, и чужие, купленные на рынке на кассетах — читались, но работали очень ненадежно. Торик снова и снова терял то, что записывал. Даже игрушки временами считывались лишь кусками. Проходишь первый уровень, радостно идешь на второй, а там уже все сломалось: изображение на экране рассыпается в случайный набор цветных точек и хаос мигающих символов. А сам компьютер ни на что не реагирует. Можно нажимать любые клавиши, скакать вокруг или осыпать ситуацию проклятиями — результат получался одинаково нулевым. О, как же злился Торик на такие состояния! А они, как нарочно, случались все чаще.
Торик не сдавался. К середине лета он перешел к главной задаче. Ему хотелось изучить то, что прибор принимал от мозга при погружениях. Внутрь прибора сигнал поступал. Оставалось научиться вытаскивать данные наружу и отправлять на компьютер. Поковырявшись так и эдак, Торик понял, что без Семена, как и прежде, ему не обойтись.
Глава 9. Внезапный тупик
Август 1994 года, Город, 29 лет
Семен нашелся далеко не сразу. То его не было дома, а сердитая Оксана и сама не знала, где он и когда будет. То он был, но прикрывал трубку ладонью и, буркнув: «Извини, не могу говорить», исчезал. В итоге как-то днем он сам позвонил Торику и предложил встретиться, как в старые добрые школьные годы, на квартире у родителей.
— Ты где все пропадаешь-то? — начал Торик с порога. — Фиг тебя застанешь!
— Ой, не говори. Работы нормальной нет, а Оксанка себе отказывать не привыкла, да и на Генку много уходит, вот и кручусь, как могу.
— Чем промышляешь-то? Играешь?
— Да ты что! Все, похоже, отыгрались мы, а хотя… — Он мечтательно глянул вверх.
Вот это Торику было понятно. Если был музыкантом, вряд ли музыка тебя отпустит. Обязательно проявится — так или иначе.
Семен посмотрел ему прямо в глаза.
— Честно сказать, я сейчас на плаву только благодаря бате. Он подгоняет своих знакомых, я чиню им телевизоры, ну и все, что попросят. Но это все по мелочи. Ты только Оксанке не проболтайся! Вообще-то он просто дает мне денег. Сам пока еще работает, радиозавод не разогнали. Вот и тащит на себе всю семью. Свою, а теперь еще и мою. Вот так и живем.
Торик кивнул:
— Точно. Где бы мы были сейчас, если бы не родители…
Внезапно кто-то открыл дверь ключом. Через минуту в комнату впорхнула Вика. Уже не угловатый подросток, а миловидная девушка, вполне себе студентка, хотя по-прежнему немного полноватая.
— Ой, кто к нам прише-ел! Приве-ет! — запела она.
— Ничего себе ты вымахала, подруга! Ты где сейчас? Учишься? Работаешь?
— Поступила в пед, прикинь? — ответил за нее Семен. — Отговаривали всей семьей, а ей все пофиг. Она у меня такая: как решила, так и сделает, да, Вик?
— А то!
— И кем станешь потом?
Торик про себя удивлялся: как же летит время! На себе его почти не замечаешь, мелькают зимы и весны, радуют осени, а чужие дети-то уже вон какие стали.
— Буду преподавать математику. А может, физику, я еще не определилась.
— Ты? Физику?
— Ну хоть-хоть! В школе не смогли, может, хоть там за пять лет научат! — Она рассмеялась. — А ты как? Есть что-нибудь новое из музыки?
— Есть свежие квины, иногда слушаю Уитни Хьюстон…
— Ух ты! Я тоже хочу!
— Так приходи с магнитофоном, запишем. Помнишь, где я живу? А у тебя что нового?
— Вышел Пресняков, новый альбом, Ветлицкая… О, я знаю, что тебе понравится! Есть группа «Лицей», девчонки поют песни из «Воскресения».
— Да? — вдруг заинтересовался Семен. — А мне чего не поставила?
— Тебе обычно неинтересно, что я слушаю. Но там, может, две-три песни только, остальное у них — свое.
— Приноси, послушаем! — обрадовался Торик.
— Ладно. Пойду обедать, скоро подруга придет. Пока-пока, увидимся!
— Вертихвостка, — процедил Семен, но даже с некоторым одобрением. — Так ты чего хотел-то?
Поговорили о приборе. Семен подсказал пару идей по сопряжению с внешним компьютером, но очень скептически отнесся к идее хранить информацию на кассетах. Начал было объяснять, как лучше доработать интерфейс, потом спохватился и махнул рукой:
— Ай, знаю я тебя! Все равно по уму не сделаешь. Вечером тащи прибор сюда. Будет время — займусь. Да! Матрас свой можешь не приносить. Как сделаю — сам позвоню. Договорились?
* * *
Сентябрь 1994 года, Город, 29 лет
— Вот, смотри. — Семен приоткрыл крышку заветного ящичка с нескрываемой гордостью. — Базовая схема не изменилась. Но! — Он поднял палец и принял важный вид. — Посадил тебе еще отдельной платой быстродействующий АЦП, буферный порт, на всякий случай, и вывел все на плоскую шину без разъема — все равно будешь потом куда-то запаивать. Все по уму там. Фирма веников не вяжет!
— Узнаю тебя! — улыбнулся Торик. — Спасибо, Семен, ты прав, без тебя я бы точно не справился.
— Ну дык! На том стоим!
* * *
Чтобы распаять новую шину на колодку, а оттуда подать сигнал на внутренний порт «Спектрума», хватило одного вечера. Уже на следующий день Торик начал писать программу чтения данных, принимаемых «с головы». Получилось не сразу: компьютер-то слабенький — слишком низкая частота опроса. Но в итоге все-таки удалось найти один хитрый способ.
Данные принимались, хотя их было слишком много для размещения в маленькой памяти компьютера. Чтобы сэкономить память, Торик придумал оценивать входной сигнал в реальном времени. Теперь программа умела различать настоящие данные и обычный «белый шум» ожидания. Записывались только данные. Непонятно, что с ними делать дальше, но с этим можно разобраться и потом.