Олег тут же подскакивает, молча забирает блузку и сам идет в ванную. Ну и хорошо. Тогда я просто посижу.

— Чай будешь? — спрашивает он, возвращаясь. И я с удивлением понимаю, что снова хочу есть.

— Буду.

* * *

Дверной звонок прозвучал так резко и неожиданно, что они оба вздрогнули.

— Не вставай, сиди пока, я открою, — Стручок направился к двери.

— Ладно.

— А вот и я. Ну, как вы тут? Получилось что-нибудь? А где Зоя? А ты чего такой бледный? — Вика сыпала вопросами без остановки. Она волновалась и при этом, как обычно, делалась болтливой. — А мне открытый урок зачли! А Маринке не зачли, сказали еще готовиться. А Евгения Владимировна… Ой, а ты чего в моей блузке сидишь? И тоже бледная такая? У вас что-то… Он к тебе приставал? Обидел тебя, Зой?

— Я… Нет-нет, все хорошо, он молодец. Все нормально у нас. Я просто…

Вика еще раз внимательно их оглядела:

— Он тебя раздел, что ли? Ничего не понимаю.

— Нет, все наоборот. Я испачкала свою блузку, и он мне принес эту.

— Вон оно что. Эх мужики-мужики! Олег, а ты не мог взять мою не самую парадную?

— Да я…

— Вика, не волнуйся, я постираю, выглажу и тебе отдам. Я просто…

— Да ладно тебе, Зой, я и сама постираю! Ты что! Рассказывай лучше. Получилось?

— Нет.

— Да, — ответы Стручка и Зои прозвучали одновременно.

— В смысле? — теперь синхронно поинтересовались Вика и Стручок.

Зоя невольно усмехнулась и вдруг горько всхлипнула — и сама не ожидала. Вот ведь парадокс: усталая, грязная, униженная дурацкой ситуацией, она вдруг почувствовала себя почти счастливой! Неужели ее застарелый враг, с которым она почти уже смирилась, отступил? Может, теперь нормальная жизнь восстановится? Ей очень хотелось бы в это верить, но пока она боялась обмануться. Надо будет все тщательно проверить. Она постаралась взять себя в руки и смахнула слезы.

— Ей плохо было, — пояснил Стручок размеренно, как преподаватель. — Слишком тяжело прошло погружение. До сих пор никак не может в себя прийти. Вот, чаем отпаиваю.

— Ой, а я как раз пирожков купила, будете? У нас в буфете вкусные делают. Сейчас принесу. Поедим, и ты все расскажешь. Он хоть там? Живой?

Она замерла на пороге кухни, ожидая ответа. Зоя кивнула:

— Да, я нашла его. Он живой.

— Фух, — с облегчением выдохнул Стручок.

— Но он не вернется.

— Как?

— Почему? — Стручок и Вика снова соревновались в синхронности.

— Он так решил. Сам. И я не смогла его переубедить. Простите. Не получилось.

— И что теперь? — голос Вики дрогнул.

— Я не знаю. На обратном пути на меня напал Темный Кружень.

— Кто?!

— Не знаю. Какое-то существо? Вещество? Явление? Пару раз укусил меня. Я уж думала, сожрет меня или я там с ума сойду. А сегодня еще все так медленно было.

— Кстати, да, я тоже заметил, правда, не сразу. Получается, скорость перемещения сама может падать, без моего участия. Я как увидел, сразу добавил, а ей хоть бы хны — ты застряла там и висишь где-то посередине. Но смотрю — головой мотаешь. Там один разъем перекосило. Мне показалось, сейчас выскочит, я его чуть покрепче вставил, но тебя не касался!

Он с опаской взглянул на нее, но Зоя лишь слабо улыбнулась в ответ.

— Потом еще скорости добавил, и тогда все вроде поехало. А затем, когда ты уже приближалась к точке выхода, убавил.

— А после входа в душу — забыл?

— Точно! Совсем забыл, прости… Ты такая бледная лежала, пот струится по лицу, дышишь тяжело. У меня билась только одна мысль — поскорее тебя вернуть.

— Спасибо тебе, Олег. Только прошу: не забывай больше, так можно с ума сойти. Это как на гоночной машине по людным улицам гонять, для этого нужны нервы гонщика. Или пилота.

— Досталось тебе, — посочувствовала Вика.

— Да. Но главное — все напрасно. Он совсем не хочет возвращаться. Я ему сообщила, что тело его в коме уже много дней, что он в больнице, на внутривенном питании, ну, в общем, все рассказала.

Вика набрала воздуха, чтобы что-то спросить, но Зоя ее опередила:

— Да-да, я передала, что тебе очень его не хватает. Как и всем нам. А он…

* * *

И снова позвонили в дверь. Теперь открыла Вика.

— О, вся честная компания в сборе! — Инга улыбалась, но взгляд ее был невеселым, а тон — требовательным. — Скажите главное: получилось? Нашли?

— Нашли. Но возвращаться он не хочет, — резюмировал Стручок.

— Даже так? А вот это очинно жаль. Мне звонили из больницы. Там все… не очень хорошо. Состояние пока стабилизировали, но вообще ему с каждым днем становится немного хуже. И они не могут дать четкий прогноз, сколько он так еще продержится.

— Простите, — Зоя накрыла лицо руками, и теперь голос ее был еле слышен. — Я не смогла.

Инга решила дипломатично сменить тему:

— Какая на тебе сегодня блузка… э… интересная. Я даже не думала, что ты такие носишь.

— Это не моя.

Инга недоуменно приподняла брови, но никаких комментариев не последовало. Тогда она прочистила горло и осторожно осведомилась:

— Ребяты, у вас тут все нормально? Что-то новое случилось, о чем я должна знать?

— Меня чуть не съели, — спокойно ответила Зоя.

— Этот, что ли? Обещал ведь, а, Олежек? Как же так?

— Да нет-нет. Там, в космосе. Существо. Или… я не знаю. А потом еще и вылечили. Кажется. А он меня спасал, — в голосе ее звучала искренняя признательность.

Зоя потянулась через стол, нашла руку Стручка и благодарно погладила ее. Брови Инги и Вики поползли вверх. Дамы многозначительно переглянулись. Затем Инга пододвинулась поближе к Зое и мягко произнесла:

— Я скажу так: не знаю, как там, в мировых эфирах, но здесь у вас точно что-то произошло. Рассказывайте. Я хочу знать все. Если надо, Вику можем пока отправить. За молоком. Оно нам не нужно, но пусть, что ли, сходит? Да?

— Че это! — по-детски возмутилась Вика. — Я, между прочим, давно уже взрослая. И когда мне говорят…

Стручок перебил ее, недослушав:

— Я сам не знаю. Она сегодня очень изменилась после возвращения. Я бы сказал, радикально.

— Зоя, что скажешь? Ты опять побледнела.

Пару минут все молчали. Потом Зоя медленно ответила:

— Просто я… очень рада, что вернулась. Что снова в привычном мире людей. Там очень одиноко и неуютно. Бездушный космос, он… совершенно не предназначен для людей. Там живут невозможные сущности, не похожие ни на что. А нам там не место. Я каждый раз обещаю себе, что больше туда не полезу, но все равно вынуждена идти. И я так устала. Кажется, мне нужно прилечь. Голова кружится.

— Да-да, иди приляг, я сама все тут приберу, — суетливо встала Вика и невзначай коснулась Зоиного плеча жестом утешения. Зоя не возражала, не отпрыгнула, как она обычно делала, не съежилась.

— Конечно, отдыхай, — мягко добавила Инга. — А эту седую прядку мы с тобой закрасим. У меня есть на примете одна обалденная парикмахерша. Будешь у нас как новенькая.

— Прядку?

Глава 29. Мой горизонт

…Мне оставалось лишь смотреть, как Зоя растворяется в ткани стены Двудомика. Машинально двинулся было ее «проводить», но она набирала скорость, все дальше продвигаясь по саду. Значит, ее ведет Стручок, работает движитель.

Мне сейчас все это недоступно. При всем желании я не могу просто уйти с ней. Без движителя не получится даже достаточно далеко отойти от пузыря момента, в котором нахожусь. Маленький Торик вновь принялся терзать гитару. А я давно выучил каждый звук и каждый его сбой наизусть, но вынужден проживать эти минуты снова и снова. Иногда выхожу «проветриться». Однажды при этом даже успел увидеть тетю Таню, она собрала полведра ягод и теперь несла их в дом. Наверное, варенье будет варить, а может, и на Бабушкин пирог. Эх, был бы движитель, можно было бы посмотреть на пирог и даже понюхать его!

В другой раз я заметил над садом самолет. Тот успел прочертить лишь четверть небесной сферы, а потом меня снова утащило во временную петлю, и я оказался внутри Двудомика, витая на уровне верхней полки, где старые книги и журналы продолжали манить меня недосягаемыми для призрака страницами.