Многое указывало на то, что оказался он в этой ловушке из-за нелепой случайности: во время очередного погружения в пространство своей души внезапно отключили электричество. Казалось, он должен был просто проснуться. Но нет. То ли, погрузившись слишком глубоко, он не нашел выхода, то ли мозг в критический момент находился не в той фазе, но путник застрял где-то там, в дебрях собственного сознания.
Конечно, была еще и другая вероятность, что в организме просто произошел сбой — лопнул какой-нибудь сосуд или внезапно случился инсульт. Если так, ему уже ничто не поможет. Но друзья старались не думать о таком исходе. К тому же при подробном дополнительном осмотре, на котором настояли родители Торика, инсульт медики исключили. Хотя бы это всех обнадеживало.
И вот теперь друзей согревала безумная идея: добраться до Торика в недрах его души через погружение другого человека. Из всей компании погружаться могла только Зоя, поэтому, хотела она или нет, ей пришлось согласиться. План действий они наметили сразу и теперь методично продвигались по его пунктам.
* * *
Для начала они неплохо обустроили быт. Инга, как и обещала, завезла в дом Торика побольше еды, да и Вика иногда баловала свежеприготовленным. Зое сделали отдельные ключи, так что она теперь могла приходить в любое время. Стручок где-то раздобыл здоровенный источник бесперебойного питания и привез, чтобы защититься от любых отключений электричества. Сам он взял отпуск и теперь ходил сюда каждое утро, как на работу.
Олег не сразу разобрался в программах, модулях и их тонкостях. Какое-то время он вникал, обучался «вождению» путника в пространстве души. В итоге ему очень понравился интерфейс системы пара-навигации, которую сделала Зоя: все логично и удобно. Олег и раньше знал, что Зоя — отличный математик мирового класса, но теперь разглядел в ней еще и коллегу-программиста. Холодок, возникший между ними в последнюю, решающую встречу, постепенно рассосался, теперь его место занял лихорадочный азарт новых исследований.
Поначалу они изучали границы души Зои, стараясь найти в них неравномерности — длинные отроги, которые Стручок упорно называл щупальцами, а Зоя — «лапками души». У Торика такие «лапки» вели в другие души, по одной из них он добрался до своей бабушки. Теперь друзья надеялись, что душа Зои устроена примерно так же. И одна из лапок теоретически сможет привести их к Торику. Хотя даже на этом уровне было довольно много допущений, решили все же рискнуть.
Они снова выбрали метод радиальной разведки — Зоя с Ториком уже искали с его помощью лапки души. Говоря о «втором круге», Инга имела в виду, что сейчас им уже известна эта методика, ее не надо изобретать, достаточно применить на другой душе — Зоиной.
Ребята работали на износ — восемнадцать радиальных погружений за три дня! Но итоги радовали: в душе Зои тоже обнаружились лапки! Самых крупных оказалось четыре. Но чтобы понять, куда каждая из них ведет, нужно было пройти по ним в «космос», как друзья называли свободное пространство между душ.
Теперь им предстояли отдельные долгие путешествия. Зоя волновалась: до этого в «космос» выходил только Торик. Он, конечно, рассказывал ей о своих ощущениях. Но одно дело слушать и сопереживать, и совсем другое — испытать все самой. Осталось проверить небольшую часть периметра, где могла спрятаться еще одна «лапка». А потом… останется только собраться с духом и идти.
* * *
Зоя устало поднялась с дивана. Кто бы мог подумать, что спать может быть так утомительно! Стручок тоже притомился. Он все это время сидел за компом и отслеживал перемещения Зои в пространстве ее души, помогал ей, периодически меняя вектор ускорения, чтобы исследовать окрестности, выводил ее из сна, когда приходило время. То есть они работали довольно плотно.
При этом он никогда, ни разу, не коснулся Зои даже случайно — как и обещал. Любые прикосновения ей были крайне неприятны, и вся компания хорошо знала об этом. Чистая физиология — мало ли, какие у людей бывают особенности. Она так никому и не сказала, что причиной такого острого невроза стало для нее бесчеловечное обращение бывшего мужа. Зачем им знать такое?
Зоя и так была по жизни довольно скрытной. Старалась как можно меньше говорить о своей семье, о детстве, об отношениях с родителями и с сестрой. Никто, даже Торик, ни разу их не видел.
Когда они обговаривали эти исследования, ее совершенно не интересовало, будет ли еда, дадут ли ей ключ, или кто-то каждый раз станет открывать квартиру. Единственное условие, где она была непреклонна — пусть при их со Стручком сеансах погружения всегда будет рядом хотя бы одна из дам. Зоя не боялась, что Стручок воспользуется ее беспомощным состоянием. Но присутствие Вики или Инги успокаивало ее. Без них она даже заснуть не могла, а ведь сон — ключевой элемент их исследования. С этим все согласились, и теперь Вика и Инга установили очередность и график — по дням, по часам. Дома постоянно находилась одна из них.
Сейчас настала очередь Вики. Зоя долго не принимала даже саму идею путешествия в душу другого человека. Вику занимал вопрос: что такого сделала Инга, чтобы Зоя согласилась? Когда после сеанса Зоя причесывалась в ванной, Вика зашла к ней и осторожно спросила:
— Как дела дома?
Зоя уклончиво ответила:
— Лучше.
Потом посмотрела на Вику и поняла, что такого ответа явно недостаточно. Поэтому нехотя добавила:
— Инга помогла решить одну застарелую проблему. В общем, за мамой теперь ведется должный уход. Устроила и оплатила все тоже Инга. Спасибо ей.
— А что с твоей ма… — начала была Вика, но Зоя лишь неопределенно махнула рукой.
Больше этот вопрос они не поднимали.
* * *
Я до последнего не знала, получится ли у меня выйти в этот космос. Да, Олег очень постарался скорее освоиться с техникой. Но дело ведь еще и в тонких материях — в самом прямом смысле: удастся ли нам найти нужное направление движения, хватит ли сил и скорости, чтобы преодолеть границу души и выйти в космос? Примет ли меня этот космос? Трудно делать прогнозы, имея опыт лишь одного экспериментатора.
Пока все идет по плану. Со второй попытки мы прошли барьер. Торик был прав: наверное, больше всего это похоже на рождение. Тебя скручивает в пружину, трет, оглушает, слепит красками, одуряет запахами, волочет и бросает в невесомость, затем нагружает тяжестью, тебе жарко, ты жутко мерзнешь — и все это за секунды. Правда, субъективно они растягиваются в часы, когда тебе невыносимо хочется лишь одного: чтобы это прекратилось. А потом будто прыжок в воду. Когда уже отбоялась свое на вышке и теперь летишь в воду. Но еще не упала, а прямо в полете, на пике решимости, тебя поймали и зафиксировали. И теперь ты вот так и летишь.
Мой космос. Никаких воспоминаний мне не показывают. Торик в своем космосе видел огромное море тяжелой темной жидкости. А для меня здешний космос больше напоминает верхнее небо: бесконечный объем, лишенный каких-либо признаков жизни. Неподвижные странные образования вокруг меня похожи одновременно на облака в стратосфере и на причудливые декорации.
Зрелище завораживало, но при этом заставляло чувствовать себя отчаянно одинокой. Внезапно захотелось бежать, неважно куда, лишь бы путь лежал обратно. А потом вдруг стало скучно.
Честно говоря, я надеялась, что тут хоть как-то виды меняются. Может, что-то пошло не так? Может, движитель отказал, и я уже полчаса просто вишу на одном месте? Псевдооблака висят, как приклеенные. Даже внутренняя структура не движется. Звуков практически нет, лишь на самой границе слышимости мощный далекий рокот. Думаю, так мог бы звучать Ниагарский водопад с расстояния километров двадцать.
* * *
По ощущениям, я где-то еще полчаса вишу в неподвижной пустоте… Зачем я в это ввязалась? Зачем позволила себя втянуть в авантюру? Разве можно здесь кого-то найти? Да и вообще — ну кто я ему? Кто он мне? Случайный попутчик по жизни. Судя по всему, я его интересовала только как профессионал. Да, одно время мне казалось, что у нас близкие интересы. Мы понимали друг друга с полунамека, и даже несказанные слова для обоих имели смысл. Но потом все как-то… стало утилитарным. Осталось банальное «ты — мне, я — тебе». Никаких перспектив. Никаких надежд. Никакого движения вперед, лишь медленное и неумолимое погружение в вечную депрес…