— Смотрите, есть дорога. Ее пересекает под углом пешеход. По дороге едут машины. Вопрос…

— Погоди. — Обстоятельный Стручок любил уточнения. — Машины едут в одну сторону или в обе?

— В одну.

— Считаем, что дорога условно бесконечна по длине и однородная, без поворотов и краевых эффектов?

— Пусть так.

— А вопрос-то в чем? — не выдержал Эльдар.

— Вопрос: от чего будет зависеть угол, под которым пешеход пересекает дорогу?

— Хм, — задумались собеседники.

Настроенным на одну волну, друзьям не пришло в голову задавать глупые вопросы — зачем это нужно, какое отношение имеет к работе или учебе. В воздухе материализовалась задача — возможность иначе взглянуть на мир и проверить свои силы. Первым заговорил Эльдар:

— Рассмотрим процесс перехода. Ведь это его параметр нам нужно определить, так?

Друзья кивнули.

— Ситуацию с переходом в крайних проявлениях я вижу двояко. «Однако» — пешеход ничего не соображает и несется по кратчайшему пути, чтобы как можно быстрее перейти, тогда угол девяносто градусов. А «вторако» — он… вообще не переходит! Он идет по дороге и может никогда не пересечь ее, тогда угол равен нулю. Остальное — между!

Торика позабавило словечко «вторако»: Эльдар не всегда мог подобрать подходящее русское слово и легко изобретал новые.

— Постой, тут разве нет противоречия условию задачи? — уточнил Стручок. — Как же он не переходит, если мы ищем угол перехода?

— А зачем ему переходить? Он идет вдоль дороги, по ней никто не ездит, бояться ему нечего, он перейдет в любой момент, а пока не спеша идет. Это предельный случай.

— Получается, задача не чисто математическая, а с учетом психологии? — удивился Торик.

— Точно! Под каким углом он будет переходить, зависит от того, насколько он боится.

— А чего он боится?

— Что его задавят, не дадут пройти, помешают — какая разница? Важно одно: насколько сильно он боится, — снова подключился Стручок.

— Тогда угол перехода будет функцией от интенсивности его страха? — Эльдар напоминал охотничьего пса, взявшего след: глаза горят, только кругами не бегает.

— Фу-ункцией? — протянул Стручок. — Если на выходе нужен угол, нужны арк-функции.

— Арксинус? — предположил Торик.

— Арксинус нельзя, область определения маловата: плюс-минус единица. Для такой задачи лучше арктангенс.

— Тогда угол перехода выражается как арктангенс страха! — провозгласил Торик как девиз.

— Арктангенс страха? Звучит неплохо! — Стручок весело подмигнул им.

— Кого пугать собрались, математики? — Подошедший Боря-Винтик был как всегда деловит и полон оптимизма. — Эльдар, ты не очень занят? Мы подключили графопостроитель. Теперь бы на нем тесты погонять, глянешь?

* * *

Через час они собрались у графопостроителя формата A0. Агрегат размером с обеденный стол напоминал кульман, лежащий на боку параллельно полу. Графопостроитель с потрясающей скоростью двигал механическую «раму-руку», опускал и поднимал специальные фломастеры и на глазах создавал сложнейший чертеж.

Винтик, шеф и Серафим уже насмотрелись, порадовались и ушли, а четверка друзей так и стояла по углам стола, наблюдая за уверенными движениями механической «руки». Стояли молча, но ощущали синергию, силу своего единства: им вместе открыта вся вселенная, и нет таких программных задач, чтобы оказались им не по плечу! Стручок с чувством заметил:

— Хорошая у нас команда. Я соединяю прошлое и будущее — ЕС и СМ. Чуфа — гений аппаратных интерфейсов, он соединяет железо с программами. Эльдар слету схватывает любую новую технологию.

— А я? — тихо спросил Торик.

— Ты пишешь программы.

— И все?

— Нет, не все. Ты вкладываешь в них душу. Эльдар решит загадку и тут же бежит за следующей. Его дело — увидеть новую идею и застолбить территорию. Мое — кидать мосты. Чуфа подведет все коммуникации и запустит аппаратуру, чтобы все стало не только словами, но и делом. А вот ты эту территорию будешь обживать, делать ее обитаемой.

Слова прозвучали вдохновенно и убедительно. Но одного Стручок не разглядел: главным талантом Торика было совсем не это. Он соединял, словно притягивал к себе, подходящих людей. И этот скрытый талант ему по жизни еще ой как пригодится.

* * *

Близился день внутренней защиты доклада, который потом поедет в ГДР. Нужные параметры аккуратно измерили и собрали в таблицы. Текст звучал живо и убедительно. Схемы, нарисованные на графопостроителе, казались настоящими наглядными пособиями, а не эскизами, как на защите диплома. Для солидности на внутреннюю защиту пригласили несколько руководителей других отделов. Со «своей» стороны сидели шеф с Зудиным, Стручок и Кодер. Серафим вел мероприятие.

Защита прошла гладко, а значит, совсем скоро Торик впервые в жизни увидит другую страну!

После защиты шеф попросил его передать все материалы для окончательного оформления и перевода. Торик был только рад: он устал от бумажной работы, да еще такой ответственной.

Отец, заядлый путешественник, радовался его поездке чуть ли не больше самого Торика. Мама откровенно гордилась: это же явный признак, что сын успешен, делает что-то важное. Тетя Азалия пару раз приходила в гости: «Торик, надо подтянуть разговорный английский.

Жизнь бурлила, переливая ожидания через край.

* * *

Берлин был великолепен, а Дрезден превзошел любые мечты. Именно так все вполне могло быть, если бы оказалось правдой. Однако реальность повернулась совсем другой стороной.

Сначала Торик не заметил, что его больше не подгоняют, ничего не спрашивают по докладу. Не дергают, и хорошо. Он потихоньку осваивал IBM PC. Там была замечательная игрушка под названием Captain Comic, где человечек в скафандре ловко прыгал через препятствия и отстреливался от досаждавших ему хищных птиц. А для дела Торик поставил Паскаль для только появившейся операционной системы DOS и изучал различия в реализации языка, чтобы перенести свою графическую библиотеку на новую платформу. Кодер только радовался: если правильно поднять молодняк…

В августе, за девять дней до конференции, к Торику подошел Серафим. Присел рядом с компьютером, тяжело вздохнул и протянул папку с красиво оформленной обложкой.

— Только не надо делать резких движений, хорошо? — сказал он вместо приветствия. — Видел?

Торик посмотрел на обложку внимательней. «Материалы для международной научно-практической конференции», дата, название его библиотеки.

— Вроде все на месте.

— Исполнитель и руководитель.

Ниже тем же красивым шрифтом значилось:

Исполнитель: Зудин В. И.

Руководитель: Суконцев В. Ю.

Торику стало не по себе. Шеф — понятно, но Зудин? Он что, поедет с ними? Зачем? Всей глубины трагедии он еще не осознал.

— А где же я?

— Вот я вчера шефу тот же вопрос задал — а где же у нас автор проекта и главный разработчик?

— Забыли вписать? — Надежда еще не покинула Торика, но сердце противно екнуло.

— Нет, не забыли. Решили, что так будет «целесообразней в методическом плане». Толь, убей меня бог, если я знаю, что это такое. Я вижу одно: Веник каким-то образом тебя обскакал.

— Веник?

— Веня Зудин.

— Так он вообще ни строчки в этой библиотеке не написал! Я сейчас пойду и…

— Сидеть, — тихо, но твердо сказал Серафим. — Я же сказал, без резких движений. Ты это… не для протокола, по-человечески — водку пьешь?

— Нет, — честно ответил Торик. Мысли бешено метались, щеки пылали обидой.

— Жаль. Могли бы сейчас организовать. Из резервного фонда.

— Да я…

— Сидеть! Во-первых, у тебя дипломники и ответственность за них. Во-вторых, будут и другие проекты. Это. Единичный. Случай. Видимо, были причины. Шеф к тебе хорошо относится. Он видит в тебе перспективы. Я тоже, кстати. И давай без самодеятельности, договорились?

Он встал и пошел к выходу. Торик оглядел привычный зал. Внезапно ему стало тоскливо и одиноко. Мир померк. В игрушки играть не хотелось. Разбираться с тонкостями программирования — тем более. Ох… Что он теперь скажет родителям? Тете Азалии? Стручку?!