— Ну ладно. А к чаю что-нибудь будет? — с надеждой спросил Роберт.

— Только печенье.

— Давай. Так вот. Во-первых, разве тебе не интересно сотворить такое устройство?

— Но это еще не все, правда?

Роберт с улыбкой развел руками:

— Проницательный ты наш, понимаешь, жизнь в общаге совсем не такая, как дома.

— Я уже понял. Там мало еды.

— Еды — это да, но там мало буквально всего: личного времени, сна, покоя, условий для любых занятий. Затеяться можно, но тут же кто-нибудь ворвется, наговорит всего, уведет, затянет в очередную авантюру…

— Бр-р… Я бы так не смог.

— Куда ты денешься, если уж так сложилось? — Лучистые глаза Роберта на миг подернулись тоской, которая тут же сменилась азартом. — А теперь представь: у нас все получилось — вот наше новоиспеченное устройство.

— Допустим.

— Если оно заработает, можно будет спать по-нормальному часа четыре. А остальное добирать электрическим сном. Хорошая перспектива?

— Ну…

— Представь другое: сессия, экзамены, времени хронически не хватает…

Роберт говорил все быстрее, сам увлекаясь радужными перспективами, которые рисовал.

— И тут появляешься ты, на белом коне! — не удержался Торик.

Оба засмеялись.

— Это все дальние прицелы и планы. А пока… Мне просто интересно такую штуку сочинить. Вот ты бы с чего начал такое устройство?

— Надо подумать.

— Так давай думать. Я готов!

Роберт энергично потер ладони друг о друга, и друзья углубились в детали.

— Нужен нагрев. Чем будем нагревать?

— Да чем угодно, хоть просто взять резисторы и ток по ним пустить. Не над тем ты думаешь, Торик! Как нам создать не просто электроплитку, а именно волну тепла?

— Ну как… Включать не все сразу, а по очереди, как бы перемигиваться.

— Получается, нужно сделать что-то похожее на «бегущие огни», только невидимые!

— Ты хочешь хаотически «мигать» теплом?

— Нет, не так. Надо строго по порядку подавать: на первый резистор, второй, третий…

— Расчет окончен, — фыркнул Торик. — Тогда нам нужны счетчик и дешифратор. Они оба у меня есть, я делал делитель частоты для гитары.

— Да, я помню. Отлично!

— А с дешифратора я пытался формировать сигнал типа синтезаторного, но там…

— Торик, не отвлекайся, потеряешь идею! Что еще надо для такой схемы?

— Ну… импульсы где-то брать, которые мы потом делить будем.

— То есть?

— Схема будет такая: генератор, счетчик, дешифратор.

— И резисторы?

— Да, на выходе — обычные маленькие резисторы. Кстати, давай прикинем, какой нужен ток, если питание микросхем пять вольт.

По мере обсуждения схема на глазах обретала все большую реальность. Теперь уже манящий свет этой идеи зажег и Торика. Его не так интересовали мифические перспективы, как возможность испытать себя, применяя электронику с новой, непривычной стороны, попробовать свои силы в чем-то другом.

Роберт поддерживал беседу, но внутри улыбался, как довольный кот. Во-первых, кажется, Торика удалось увлечь этой идеей, а если дело выгорит, на этом можно будет еще и заработать. Во-вторых, сейчас он снова сыт, не потратив ни копейки. А в-третьих, сегодня Алина уговорила обеих соседок по комнате куда-то свалить на целых двое суток, и это обещало круговерть нескончаемой любви и нежности. Он демонстративно взглянул на часы, артистично схватился за голову и спешно двинулся к выходу.

* * *

Торик почти не заметил ухода друга. Мысли всецело занимала идея новой схемы. Включил паяльник, достал чистый слепыш и начал подбирать микросхемы и другие компоненты.

Он начал с понятного — быстро спаял генератор звуковой частоты, поставил делитель, послушал сигнал на каждом из четырех выходов — все понятно и предсказуемо. Теперь дешифратор. Эта микросхема в несколько раз крупнее обычных, да и ножек у нее куда больше. Впаять такую просто, а вот выпаивать… Ладно. Готово, слушаем звук на выходе. Сигнал есть: знакомый зудящий звук, напоминающий клавесин, навсегда застывший на одной ноте. Торик крутанул ручку регулировки частоты и нота послушно уехала вверх, затем вниз. Отлично!

Теперь понизим частоту в… более чем в тысячу раз. Поставим еще пару счетчиков, это двести пятьдесят шесть раз. Маловато. Ладно, поставим три счетчика. Тогда, выбирая нужные выходы, можно будет получать вообще любые частоты.

Сказано — сделано. Выходные сигналы ушли далеко в инфразвук, на слух остались только еле уловимое тиканье в момент переключения. Зато теперь сигналы стали видны по движениям стрелки вольтметра. Ура! Все получилось. Осталось главное, ради чего все делалось — резисторы. Начнем с пары штук. Тэ-эк, сколько мы там насчитали по номиналу? Подключаемся и…

Тихий-тихий, еле слышный щелчок и бледная, чуть заметная струйка дыма, как безмолвный приговор. Нет! Не может быть! Вот так, с одного раза?! У отца была мрачноватая шуточка: «Транзисторы умирают молча». Все так и есть. Гибель полупроводников редко бывает эффектной — ни тебе снопов искр, ни оглушительных звуков, ни сотрясения почвы. Все очень прозаично — только что транзистор спокойно работал, но режим на долю секунды изменился, и вот уже лавинный пробой, полупроводниковая душа отлетела и больше не вернется.

Торик измерил напряжения на выходах. Генератор — есть, делители — есть, дешифратор — молчание. Мертвый ноль на всех выходах кроме ножки питания. Микросхема сгорела при первом же подключении нагрузки. Видимо, они с Робертом просчитались: слишком большой ток. Как жаль! Второй такой микросхемы у него не было. Да и выпаивать ее будет непросто. Эх, а ведь так хорошо все начиналось! Он отключил питание и вытащил штепсель паяльника.

Больше ничего делать не хотелось.

* * *

Ноябрь 1983 года, Город, ул. Гоголя, 18 лет

Новую микросхему удалось раздобыть лишь через месяц, да и то всего одну: без права на ошибку. Теперь Торик был настороже и не собирался рисковать. В домашней подборке журналов «Радио», что отец собирал всю жизнь, он разыскал все что смог об этом дешифраторе и понял, что сама микросхема только формирует нужный сигнал. А чтобы все заработало, нужно еще на каждый выход поставить транзисторный ключ. Кроме того, резисторы можно будет подключить отдельно, к своему источнику питания, и выставлять ток, чтобы регулировать нагрев.

В теории все задумывалось красиво, но когда Торик добавил все шестнадцать ключей — а на каждом еще висело по паре резисторов, — настал хаос. Схема выглядела жутковато: аккуратную плату-слепыш теперь облепила раскидистая паутина проводов и висящих на них деталей. Чтобы добраться до регуляторов, приходилось пальцами пролезать сквозь эти переплетения, стараясь ничего ненароком не оторвать. Но, как ни странно, при этом все работало, по крайней мере технически — он проверил: каждый резистор нагрузки нагревался, потом остывал, а нагрев переходил на следующий.

Оставалось непонятным самое главное: подействует ли эта конструкция на человека.

* * *

Встречи с прекрасным в хоре продолжались. Торик удивлялся, как Роберт находил для них силы, учитывая их бурные отношения с Алиной, но тот за все время пропустил лишь пару занятий. То ли он так любил петь или ощущать себя частью большего целого, то ли отношения с Алиной переросли свой пик и теперь пошли на спад?

Удовлетворенно кивнув, Римма сказала:

— Отлично, слова и мелодию все выучили, молодцы. Давайте займемся динамикой. Споем еще раз, не слишком быстро, но очень внимательно: думаем, работаем над нюансами, слушаем.

Строки в исполнении хора перемежались точными и емкими репликами Риммы, а ее бесконечно чуткие руки не только выписывали дирижерские знаки, но и успевали выражать еще очень многое:

— …Жизнь полной мерой…

— Девочки! Очень мягко! — Пальцы на миг изобразили крохотного котенка.

— …И наша нежность…

— Мальчики! Сильно и твердо! — Теперь ее тонкие кисти сжались в кулачки — и все это не прерывая дирижирования.